Камбрия - Навсегда! - Страница 57

— Не знаю как. Знаю — обеспечить бесперебойную работу мозга эльфийки на протяжении ее срока жизни вы не смогли. Да и в обновление Клирика загнали тоже вы — неверными данными о физиологии нового тела. Так извольте поступить с ним честно — верните хоть то, что отняли. Жизнь. И поселите на одной из этих четырех Земель. Или на настоящей.

— Вот именно, и моя подойдет лучше всех.

— Даже если он будет помнить? — спросил Вор.

— Даже, — отрезала Колдунья.

— Вы мне позвольте продолжить? — поинтересовалась Сущность. В ее голосе вдруг просквозил какой-то механический присвист, — Так вот: на настоящую Землю можно вернуть только победителя. Ошибка с данными о физиологии возникла под его — хотя я по прежнему считаю что под вашим, нажимом. В нормальных условиях мы с коллегой не ошибаемся. Лучшей физиологии под заданные условия сделать было нельзя… Нежелание возвращаться — ваше личное дело. Мы не будем на этом настаивать. Мы можем даже предложить вам другую награду. Например, замотивировать ваше присутствие на планете.

Сида спрятала лицо в ладонях.

— А это вы и так должны были сделать. Помните? Тогда, при самой отправке в прошлое? «Вы можете быть последней в роду?» Учитывая, как дотошно вы подошли к инвентарю и классу, создав мне несуществующее византийское родство, могли бы и кости окаменелые разбросать, помет, орудия первобытного и не очень труда, кострища… Так что — вот вам еще одна ошибка!

— Что я слышу! Оказывается, иной раз и некоторые из моих коллег прыгают не выше головы! — появления второй Сущности никто не заметил, зато, появившись, она себя повела почти как газ: места не стало, а давление выросло, — Изволь исправить. Кроме того, я, в отличие от некоторых, имею склонность решать созданные мною проблемы, а не уверять всех, что их, видите ли, не существует. А проблема тут одна: эта девушка в плохом настроении и не хочет дальше работать! Вот уйдет в монастырь — и что ты будешь делать, а? Не умеешь ты награды предлагать. Все-то боишься отдать лишку! А тут щедрость уместна. Впрочем, вполне умеренная. Немайн! Хочешь, чтобы тебя считали сидой? Отлично. Да будет так. Хочешь, чтобы Клирик вернулся домой? Так доделай его работу!

— И все? — Немайн просияла. Воин и Вор переглянулись.

— И все. Наберешь сотню процентов, и мы оставим в покое тебя и твою Землю. Навсегда! А Клирика, в самой последней записи, вернем на исходную.

— Но… — встряла было первая Сущность.

— Какая тебе разница, кто наберет проценты? Кого тут только что несло: у нее память Клирика, мышление Клирика…

— Приемлемо, — подумав, согласилась первая Сущность, — Эксперимент прерывать — не дело. Да, все-таки есть в тебе некоторый научный артистизм. За что и терплю.

А Немайн аж подпрыгнула от радости. И в ладоши захлопала.

— Это — Клирик? — вопросила вторая Сущность с интонацией вскрывающего вены ритора.

— По всем графикам — да, — отрезала первая, — И вообще, мы отвлеклись, — голос желчно-ядовитого стал сухим и безжизненным. Зато куда-то исчез механический поскрип, — Итак, подвожу итоги последнего месяца. Воин: семнадцать целых и восемь десятых процента. Вор: шесть целых и три десятых. Кли… Немайн, в пользу Клирика: три процента ровно. Все. Старые знакомые могут побеседовать между собой.

— А я? — пискнула сида.

— А ты возвращайся-ка к себе!

Перед глазами Немайн вспыхнула чернота, обратившаяся вдруг красной вышивкой на подушке, и лукавыми лучиками лунного света, щекочущими в носу. Сида дважды неровно вдохнула и издала звонкий чих. Начиналось новое утро, заполненное хлопотами, которые отныне предстояло нести за себя и за того парня. Ухитрившегося стать ей пятым — после Сущности, великого сида Ллуда, императора Ираклия и Дэффида Вилис-Кэдмана — отцом.

Спустя неделю после отбытия сиды из Кер-Мирддина выступило ополчение — стук копыт тонул в скрипе телег, рессорных повозок под весь обоз сделать так и не успели. От принца Риса прибыл первый посыльный. Его слова разгладили лица воинов, а в Гулилиена словно стальной стержень засунули — стал гибок и тверд разом. Слова были такие: «Никаких несчетных легионов. У саксов шесть тысяч пехоты, из них не больше пяти сотен лучников. А еще у них была конница! И даже есть пока. Сколько точно — не знаем. Теперь — не больше сотни. Очень прячутся!» Гонец сперва, конечно, рассказал королю. А потом и перед всем войском провозгласил.

По рядам ополчения немедленно покатились шепотки, да с оглядкой на священников. Огромное войско, одна мысль о котором лишала воли и надежды, с прибытием сиды превратилось в большое. Просто — большее, чем у Диведа. Победа над которым потребует мужества и мудрости, труда и крови. Но не чуда. Теперь у камбрийцев появилась надежда. Мало-помалу переходящая в уверенность. В конце концов, Гулидиен пока показывал себя только с хорошей стороны, значит, и воевать должен неплохо. И — после явления сиды ни одной дурной вести. Зато хорошие — не замедлили! Примчались гонцы из Брихейниога и Кередигиона. Первые сулили выставить полное ополчение, вторые, оправдываясь тем, что очень уж путь далек, обещали прислать часть дружины. В условиях союза между Диведом и Мерсией, беспокойный сосед решил не рисковать, и поставить на славу, удачу и правду против числа, ярости и измены. И часть дружины, около сотни опытных всадников — это было хорошо. Очень хорошо. Потому как ополчение собирать — долго, да идти… К тому времени, как подоспеет такая подмога, саксы уже возле Кер-Мирддина будут. А Гулидиен не таков, чтобы отдать свои земли на разор. И если уж он готовился идти навстречу пятнадцатикратно превосходящему врагу, что говорить о почти равных силах?